Книга 1. Ракеты и люди

Как бы в оправдание Розенплентер сказал:

– На «Верк драй» работали только немцы. Заключенных там не было. Если русское командование заинтересовано в реконструкции ракеты А-4, то лучше всего для этого воспользоваться этим небольшим заводом.

Впоследствии мы действительно так и поступили. Тем более, что вскоре на «Миттельверк» нагрянули десятки наших технологов-демонтажников, имевших основной задачей демонтаж и вывоз всего сколько-нибудь ценного технологического оборудования.

Много позднее, кажется в начале 1946 года, к начальнику института «Нордхаузен» генералу Гайдукову приехал из Эрфурта немецкий художник. Он привез с собой большой набор акварелей и карандашных рисунков, изображающих подземную производственную деятельность. Из его рассказа следовало, что всякая фото – и киносъемка на «Миттельверке» и в окрестностях были запрещены под страхом смерти. Но руководители программы А-4 считали необходимым как-то увековечить такое великое творение, каким был «Миттельверк».

Отыскали его, профессионального художника и карикатуриста, и с помощью гестапо привезли на завод с заданием рисовать весь основной процесс сборки ракет и, по возможности, в цвете. Он честно трудился, но временами так увлекался, что появились рисунки избиения заключенных, их казни, посещения завода высокими гостями во главе с самим Кальтенбрунером. Мы смотрели эти рисунки, насыщенные обреченными персонажами в полосатых костюмах, среди которых наверно были десятки героев, имен которых никогда не узнает человечество.

Как удалось сохранить эти рисунки? «Очень просто,  – объяснил художник.  – Некоторые рисунки у меня отнимал специальный офицер гестапо. А многие его не интересовали. Я должен был все сдать в дирекцию завода, но не успел и теперь готов подарить русскому командованию». Генерал Гайдуков с благодарностью принял столь редкостный дар.

Альбом этих рисунков в свое время был отправлен в Москву. А вот где они теперь – не знаю. Может быть, в каких-либо архивах и удастся их отыскать.

Пока мы изучали «Миттельверк», в Нордхаузен из нашего НИИ-1 прибыла новая группа специалистов в составе двух профессоров Кнорре и Гухмана, главного конструктора первого ЖРД для самолета БИ Душкина и специалиста по ракетным топливам химика Чернышева.

Когда мы поздно вечером, усталые и пропыленные, добрались до города, мечтая об отдыхе, эта изголодавшаяся по информации команда набросилась на нас, требуя приобщения ко всем тайнам. Пока с ними общался Абрамович, Исаев, очень любивший всякие розыгрыши, уединившись со мной, предложил:

– От них надо избавиться, иначе у нас руки будут связаны. С этой профессурой хлопот не оберешься.

– А как? Просто выгнать из Нордхаузена мы не вправе.

– Есть идея. Припугнуть англо-американской разведкой, которая охотится за советскими специалистами, документами и великими государственными секретами.

Спектакль был разыгран в лучших исаевских традициях. В середине ночи вся ученая рать была приглашена на нашу темную таинственную виллу. Тут Исаев им объявил, что через 20-30 минут на переговоры, переправившись через границу, явится завербованный нами агент английской разведки, который должен рассказать, как достать секретнейшую документацию по ракете «Вассерфаль» и где спрятаны эти самые ракеты. Кроме того, он знает, где находится сам фон Браун. Было бы очень хорошо, если бы приехавшие из Москвы товарищи подключились к акции похищения фон Брауна.

Во время этих объяснений раздался условный стук в окно, выходившее в темный сад.

Исаев схватился за пистолет и скомандовал: «Быстро, все вон в ту комнату и не шуметь. Переговоры будет вести Черток».

Я принял условного агента, роль которого отлично играл одетый в полуамериканскую форму Шмаргун.

Вначале мы говорили что-то по-немецки, потом я начал кричать по-русски, что столько долларов мы обещать не можем и это вообще грабеж. Агент – Шмаргун – пригрозил, что его хозяевам уже известно о прибытии в Нордхаузен крупных советских специалистов по ракетным двигателям. Он в знак хорошего к нам отношения просит меня предупредить их, что было бы лучше для их безопасности на время уехать отсюда.

Я поблагодарил за ценную информацию и сказал, что эта услуга будет оплачена. «Агент» тихо удалился. Исаев всех выпустил из соседней комнаты и, торжествуя, спросил: «Слышали? ».